Моя добровольческая жизнь началась с пожаров 2010 года, когда горела практически вся центральная часть России. Я тогда поехал под Рязань, где огонь уничтожил несколько деревень, погибли люди и множество осталось без крова. Эти события сильно поменяли мое отношение ко многим вещам, и я понял, что без добровольчества уже больше не смогу. В конце 2011 года я узнал про отряд «Лиза Алерт»: один из моих товарищей, с которым мы тушили пожары в рязанских лесах, присоединился к отряду годом ранее. С этого момента добровольчество стало важной и необходимой частью моей жизни.
Александр Родин
Москва
Физик из Москвы Александр Родин шесть лет возглавляет особое подразделение поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» – группу специального назначения
О группе спецназначения
Группа специального назначения, которую я возглавляю, создана 17 декабря 2013 года. Иногда в отряде ее называют «наш спецназ». Главная задача нашей группы – обеспечение гарантированной безопасности добровольцев отряда на поисках, связанных с повышенной опасностью. Когда я только начинал свою поисковую деятельность, я понял, что некоторые задачи, которые мы выполняем, могут представлять определенный риск для членов отряда. И я предложил руководству отряда создать группу, которая будет брать такие задачи на себя. Когда я провожу занятия по безопасности для разных категорий поисковиков, я всегда повторяю, что собственная безопасность является для нас абсолютной ценностью. Это правило, которому следуют все спасатели, ведь, подвергая себя опасности, мы не сможем спасти других. В нашей работе мы не ищем геройства, наоборот, мы стремимся это геройство полностью исключить. Работа нашей группы строится на определенных принципах, один из которых – единоначалие, никакой демократии у нас нет. Кроме того, у нас процветает сексизм – мы принимаем в группу только мужчин, единственная девушка в оперативном составе – это наш информационный координатор, она тянет огромную ежедневную организационную работу. В работе группы очень важна слаженность, и когда мы выходим на задачу, то даже не задумываемся, кто старший, а кто подчиненный, поскольку понимаем друг друга с полуслова. Мы выполняем задачи, которые требуют немедленного реагирования, поэтому установили постоянное дежурство. Да, мы не можем обеспечить круглосуточные дежурства, поскольку все работаем, но каждую ночь в распоряжении руководства отряда, оперативного дежурного или координатора поиска есть дежурная двойка, которая может быть вызвана и немедленно приступить к выполнению задачи. Задачи, которые мы выполняем – это криминальные поиски, получение информации от различных асоциальных групп населения, проверка техногенных объектов и многое другое. Конечно, мы не супермены, мы обычные мужики, только специально обученные, проверенные и обладающие хорошей внутренней организацией.
Об отношении к людям
Пожалуй, самое важное, что мне дало добровольчество, – я поменял свое отношение к людям. Давно известно, что, когда ты о ком-то заботишься, ты начинаешь любить этого человека. Для меня участие в тушении рязанских пожаров стало важным социальным опытом, я иначе увидел всех этих прежде незнакомых мне людей из сгоревших деревень, тех, кто приехал помогать по внутреннему позыву или по долгу службы. Я увидел их с иного ракурса – как свою родню. С тех пор я так и живу с этим чувством. Это одно из самых дорогих ощущений, что есть у меня в жизни: куда бы я не приехал, я чувствую, что нахожусь среди родных.
О добровольчестве и товариществе
Я не люблю слова «волонтер», мне ближе русское слово «доброволец», оно более правильное. Я считаю, что у русских очень многое базируется на добровольчестве, и это абсолютно нормально. Как любой русский мужик, с приходом беды я готов взять топор, вилы и идти на помощь. Я уверен, что это дает мне возможность жить полноценной жизнью.
Тарас Бульба говорил: «Нет уз святее товарищества». Это очень важное ощущение, которого современный городской человек во многом лишен, особенно мое поколение, которое прошло через 90-е годы. Моя молодость пришлась на время развала страны и тотального отчуждения, когда каждый выживал сам и внешний мир воспринимался враждебно. Добровольчество помогает мне восполнять этот пробел.
Об эмоциях и выполнении задач
Я убежден, что эмоциям нельзя давать волю. Конечно, когда ты часто видишь страдания и смерть вокруг себя, к этому привыкаешь и начинаешь относиться более спокойно. Однако это совершенно не значит, что ты равнодушен. Мне как человеку верующему в этом смысле проще, потому что я знаю, что на все воля Божия. Но, с другой стороны, мне очень важно ощущать себя в руках Божиих надежным инструментом, который не сломается, не прогнется, а выполнит возложенную на него задачу.
В нашем мире вообще довольно много несправедливости и зла, просто мы, поисковики, более привычны к этому и меньше этого боимся, но это не значит, что мы ничего не чувствуем.
О везении
То, что мне удается совмещать мою основную работу и добровольчество, значит, что мне как минимум в жизни повезло два раза. На самом деле, конечно, больше, потому что у меня еще и замечательная семья. Меня воспитал Физтех, поэтому во многом то, как я себя в добровольчестве реализовал, это заслуга моего родного университета, куда я после учебы вернулся на работу.
О чудесах
Поздней осенью 2013 года мы искали человека на границе Московской и Рязанской областей. Уже были заморозки, шли шестые сутки поисков, человек имел проблемы со здоровьем. Мы все понимали, что ищем тело, потому что выжить в таких условиях невозможно, практически никаких шансов. Но по итогу человека мы нашли живым! Очень веселый оказался дядька, пока его эвакуировали, выкурил пол пачки сигарет и травил анекдоты... Это, конечно, было чудо! Да, подобных чудес случалось много. Еще запомнилось, что после окончания поиска нас к себе пригласил глава района. Сам он профессор из Москвы, но оставил столицу и поехал поднимать свою малую Родину. Он очень скромно жил, ездил на ржавой «Оке», подкладывая бревно, чтобы она не сломалась… Сейчас часто говорят о коррупции чиновников, а тут вот он – образец чиновника из российской глубинки… Такие истории я встречаю постоянно, каждый поиск мне дарит знакомства с совершенно потрясающими людьми. Поэтому меня бессмысленно спрашивать, почему я до сих пор в числе поисковиков.
О близких
У меня большая семья – шесть детей. Близкие давно привыкли к моей деятельности, это уже никого не удивляет. Я не могу сказать, что они в восторге, но я знаю, что дети меня за это уважают, как и мои родители, как и моя жена. Относительно детей я уверен, что это важный фактор воспитания, хотя вслух мы об этом не говорим. Мальчишки в той или иной степени прошли через отряд, они попробовали поисковую работу, но никто из них за это не зацепился.
О профессии
В повседневной жизни я руковожу лабораторией прикладной инфракрасной спектроскопии МФТИ, занимаюсь проектами, связанными с задачами освоения Арктики. Кроме того, мы исследуем дальний космос, разрабатываем научные приборы и отправляем их к другим планетам Солнечной системы, пытаемся разобраться в климате как соседних планет, так и нашей собственной. Физтех, наверное, отличается от других профессиональных сообществ, но здесь моя добровольческая деятельность никого не удивляет. Как правило, с коллегами мы это не обсуждаем. Иногда случается, что кто-то спрашивает, сколько я людей вытащил, на что я отвечаю, что не считал.
О помощи государству
Травматический опыт потери страны наложил отпечаток на целое поколение, к которому я принадлежу. Этот опыт для меня до сих пор очень болезненный, я не буду это скрывать. Я очень тяжело переживаю украинскую трагедию, регулярно бываю на Донбассе. Ежегодно в наш вуз поступает до десятка студентов из Донецка. Для меня это глубоко личная история. Вспоминая годы развала Союза, я помню, что тогда государство было чем-то слабым, таким, что нужно было оберегать, иначе оно совсем погибнет. Такое отношение к государству во многом сохранилось у меня и сейчас. И когда в 2010 году я ехал на пожары в Рязань, я думал именно так. Тогда же я убедился в своей правоте. В те годы система МЧС действительно была существенно слабее, чем сегодня. Государственная машина забуксовала и рассыпалась, а добровольцы очень многое взяли в свои руки и решили. И тогда я в очередной раз убедился, что обычные мужики, взявшие в руки топоры и лопаты, могут очень многое.
О формировании гражданского общества
Я достаточно много работал за рубежом, поэтому представляю, как жизнь устроена в США, в Германии, и мне есть с чем сравнить… Безусловно, наше общество очень сильное. Я в этом никогда не сомневался, даже в самые тяжелые годы. Я был уверен, что пройдет десяток лет и все вернется. Что и происходит сейчас на наших глазах – у нас появляется мощное гражданское общество. Между людьми уже нет отчуждения, когда случается беда, люди сплачиваются и помогают друг другу. Абсолютное большинство. Я это вижу постоянно.
Об удивлении
Я постоянно удивляюсь многому из того, что меня окружает. Во-первых, в нашем институте учатся самые талантливые студенты со всей страны. Они приезжают из самых далеких уголков. Они меня удивляют ежедневно. Во-вторых, если говорить о поисковой деятельности, то каждый раз, когда я слышу заветные слова «Найден! Жив!», это счастье и одновременно радостное удивление, потому что каждый раз это милость Божия. Я никогда не перестаю удивляться самоотверженности людей, их сплоченности… Почти каждый день мне жизнь подбрасывает ситуации, когда я вижу, насколько бывают прекрасны люди, которых я совершенно не знаю.
Об опыте
За это время я стал взрослее, опытнее, стал менее наивен. В нашем возрасте время отсчитываешь уже по своим детям. Мои дети выросли, это заметно. А вообще, я не думаю, что за последние несколько десятков лет сильно изменился. Мироощущение осталось прежним, а вот опыта прибавилось.
Об обычной жизни
Стыдно признаться, но практически не остается времени на обычную жизнь. Отдыхаю я, как правило, без задних ног. Больше всего на свете я хочу спать. Всегда! Еще у меня очень талантливые дети. Дочери – скрипачки, поэтому когда они приглашают меня на концерт, я с удовольствием приобщаюсь к прекрасному. Старший сын – оператор-постановщик, в прошлом году получил вторую премию на Каннском кинофестивале. Иногда он меня просвещает в области кино. Но, вообще, я человек из 90-х годов – люблю песни Егора Летова, Янки Дягилевой и фильмы Алексея Балабанова.
